“P.R.R.”
© P.R.R. 2005—2023
Евгения Маминова
С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА ЕВГЕНИЯ ПРОИЗВОДИТ ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОЧЕНЬ МЯГКОГО ЧЕЛОВЕКА. ПРЕДСТАВИТЬ ЕЁ В ЗАЛЕ СУДА, ВЕДУЩЕЙ ПРОЦЕСС — КРАЙНЕ СЛОЖНО. «ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ Я СТАРАЮСЬ ОСТАВЛЯТЬ РАБОТУ ЗА ДВЕРЬЮ СВОЕГО КАБИНЕТА, А ДОМА БЫТЬ ЗАБОТЛИВОЙ И ЛЮБЯЩЕЙ ЖЕНОЙ», — СМЕЁТСЯ ЕВГЕНИЯ. РАССТАВИТЬ ПРИОРИТЕТЫ, ПО СОБСТВЕННОМУ ПРИЗНАНИЮ ГЕРОИНИ, ЕЙ ПОМОГЛА ВСТРЕЧА С МУЖЧИНОЙ МЕЧТЫ.
— Евгения, неожиданный вопрос для начала разговора: то, чем вы занимаетесь, считаете делом жизни?
Вот точно неожиданный. Сейчас буду постепенно перестраиваться с рабочего процесса на беседу. Вообще, да, я считаю, что тем, чем занимаюсь — дело моей жизни. Я вы- брала его давно и ни разу не пожалела о своём решении. Это то, что я люблю, то, что знаю, и то, в чём преуспела.
— Любая профессия предполагает некую профессиональную деформацию мышления.
Да, она есть, безусловно, и даже довольно сильная. Знаете, мне кажется, что в каждом юристе живёт две разные личности: один — мягкий, чуткий человек с развитой эмпатией. Иначе же невозможно будет общаться с клиентами, понимать их проблемы, вести дела, связанные с человеческими историями. А вот вторая личность — жёсткий, логичный, уверенный в себе человек. Это может быть маска, благодаря которой показываешь, насколько ты амбициозен, непоколебим, сведущ во многих вещах, даже если это не так.
— Если долго носить маску, она становится частью личности.
Ой, не знаю, не скажу. С одной стороны, наверное, так и есть. А с другой, мне до сих пор сложно считать себя экспертом в своей области. Ещё и потому, что сейчас каждый первый, даже не представляя ничего из себя, объявляется экспертом. Неважно, что на самом деле этот человек представляет как профессионал. Знаете, я некоторое время назад начала преподавать в бизнес-академии, делясь с начинающими предпринимателями своим опытом. И вроде бы я знаю своё дело, мне есть, что рассказать, но только после того, как получила образование «бизнес- тренера», ощутила уверенность, что да, я имею право учить.
—А вы помните своё первое дело?
Конечно, я тогда проиграла. Я ра- ботала в госорганах и была по ту стороны баррикад, представляя государство. Кстати, в то время госорганы очень много проигрывали, потому что работа юридических отделов была организована не должным образом и сбор доказательной базы проводился не лучшим образом. Просто приходили с настроем: «Эге-гей, мы вас всех победим»,— пользуясь своим статусом. Так дела и проигрывали до тех пор, пока не отточили мастерство, не начали собирать доказательства, учиться их представлять суду так, чтобы повернуть его в свою сторону тем, что именно ты оказался более точным, более подготовленным, чем твой оппонент.
— Не было желания бросить профессию?
Несколько лет назад я пережила этот кризис. Начала меняться политика государства в моей специализации, и я стала понимать, что мне становится очень сложно гарантировать клиенту результат, на который он мог бы рассчитывать; но внезапно изменились условия игры. И вот тогда у меня и возникло желание сменить сферу деятельности. Я начала преподавать, потому что видела свою ценность в том, чтобы дать людям прописанный путь, как не надо делать. Многие знают, как надо, а вот куда не ходить ни при каких обстоятельствах — о таком рассказывают редко.
— Что убедило остаться в профессии?
А всё очень просто. В тот момент ко мне стали приходить клиенты, которые дали понять, что лучше дела своей жизни я ничего делать не умею. И появились победы, какая-то уверенность, что я чего-то стою как специалист.
— Какая ваша самая главная победа в жизни?
Сложный вопрос. Да их, на самом деле, много. Не могу однозначно сказать. Были победы, которые считала главными. Например, худела на 40 кг, мне все аплодировали и говорили: «Ого, ты молодец!» А потом 20 кг вернулись, думала: «Ну что это была за победа?» Так что я пока на ваш вопрос не отвечу, да и вполне может быть, что она у меня ещё вперёди.
— У вас получается оставить работу на работе?
Последние несколько лет — да. После развода у меня сильно изменилось видение семьи, мужчины, роли моей в семье. Я раньше об этом вообще не задумывалась: всё вроде бы шло и шло, всех всё устраивало, как казалось. Мы с первым мужем были примерно из одной сферы, постоянно обсуждали какие-то новости, политические события и так далее. Когда же я вышла замуж второй раз, мой муж оказался крайне далёким от политики, юриспруденции и прочих сфер, человеком. И я поняла, что работа должна оставаться за дверью кабинета. Мои близкие люди хотят меня видеть не загруженной тётенькой, а тёплой, заботливой и семейной женщиной.
— Вы верите в судьбу?
Конечно! Я всегда доверяю тому, что происходит, принимаю. Хотя раньше всегда старалась бороться, что-то пробивать, но в какой-то момент поняла, что в этом нет никакого смысла. Жизнь хороша уже тем, что она есть. Я никому ничего не доказываю, даже себе. А зачем? Мне интересно наблюдать за тем, как взрослеет дочь, как развиваемся мы с мужем. Созерцательная позиция — так могу охарактеризовать себя сейчас. Я просто живу. И это прекрасно.
— Спасибо!
— Евгения, неожиданный вопрос для начала разговора: то, чем вы занимаетесь, считаете делом жизни?
Вот точно неожиданный. Сейчас буду постепенно перестраиваться с рабочего процесса на беседу. Вообще, да, я считаю, что тем, чем занимаюсь — дело моей жизни. Я вы- брала его давно и ни разу не пожалела о своём решении. Это то, что я люблю, то, что знаю, и то, в чём преуспела.
— Любая профессия предполагает некую профессиональную деформацию мышления.
Да, она есть, безусловно, и даже довольно сильная. Знаете, мне кажется, что в каждом юристе живёт две разные личности: один — мягкий, чуткий человек с развитой эмпатией. Иначе же невозможно будет общаться с клиентами, понимать их проблемы, вести дела, связанные с человеческими историями. А вот вторая личность — жёсткий, логичный, уверенный в себе человек. Это может быть маска, благодаря которой показываешь, насколько ты амбициозен, непоколебим, сведущ во многих вещах, даже если это не так.
— Если долго носить маску, она становится частью личности.
Ой, не знаю, не скажу. С одной стороны, наверное, так и есть. А с другой, мне до сих пор сложно считать себя экспертом в своей области. Ещё и потому, что сейчас каждый первый, даже не представляя ничего из себя, объявляется экспертом. Неважно, что на самом деле этот человек представляет как профессионал. Знаете, я некоторое время назад начала преподавать в бизнес-академии, делясь с начинающими предпринимателями своим опытом. И вроде бы я знаю своё дело, мне есть, что рассказать, но только после того, как получила образование «бизнес- тренера», ощутила уверенность, что да, я имею право учить.
—А вы помните своё первое дело?
Конечно, я тогда проиграла. Я ра- ботала в госорганах и была по ту стороны баррикад, представляя государство. Кстати, в то время госорганы очень много проигрывали, потому что работа юридических отделов была организована не должным образом и сбор доказательной базы проводился не лучшим образом. Просто приходили с настроем: «Эге-гей, мы вас всех победим»,— пользуясь своим статусом. Так дела и проигрывали до тех пор, пока не отточили мастерство, не начали собирать доказательства, учиться их представлять суду так, чтобы повернуть его в свою сторону тем, что именно ты оказался более точным, более подготовленным, чем твой оппонент.
— Не было желания бросить профессию?
Несколько лет назад я пережила этот кризис. Начала меняться политика государства в моей специализации, и я стала понимать, что мне становится очень сложно гарантировать клиенту результат, на который он мог бы рассчитывать; но внезапно изменились условия игры. И вот тогда у меня и возникло желание сменить сферу деятельности. Я начала преподавать, потому что видела свою ценность в том, чтобы дать людям прописанный путь, как не надо делать. Многие знают, как надо, а вот куда не ходить ни при каких обстоятельствах — о таком рассказывают редко.
— Что убедило остаться в профессии?
А всё очень просто. В тот момент ко мне стали приходить клиенты, которые дали понять, что лучше дела своей жизни я ничего делать не умею. И появились победы, какая-то уверенность, что я чего-то стою как специалист.
— Какая ваша самая главная победа в жизни?
Сложный вопрос. Да их, на самом деле, много. Не могу однозначно сказать. Были победы, которые считала главными. Например, худела на 40 кг, мне все аплодировали и говорили: «Ого, ты молодец!» А потом 20 кг вернулись, думала: «Ну что это была за победа?» Так что я пока на ваш вопрос не отвечу, да и вполне может быть, что она у меня ещё вперёди.
— У вас получается оставить работу на работе?
Последние несколько лет — да. После развода у меня сильно изменилось видение семьи, мужчины, роли моей в семье. Я раньше об этом вообще не задумывалась: всё вроде бы шло и шло, всех всё устраивало, как казалось. Мы с первым мужем были примерно из одной сферы, постоянно обсуждали какие-то новости, политические события и так далее. Когда же я вышла замуж второй раз, мой муж оказался крайне далёким от политики, юриспруденции и прочих сфер, человеком. И я поняла, что работа должна оставаться за дверью кабинета. Мои близкие люди хотят меня видеть не загруженной тётенькой, а тёплой, заботливой и семейной женщиной.
— Вы верите в судьбу?
Конечно! Я всегда доверяю тому, что происходит, принимаю. Хотя раньше всегда старалась бороться, что-то пробивать, но в какой-то момент поняла, что в этом нет никакого смысла. Жизнь хороша уже тем, что она есть. Я никому ничего не доказываю, даже себе. А зачем? Мне интересно наблюдать за тем, как взрослеет дочь, как развиваемся мы с мужем. Созерцательная позиция — так могу охарактеризовать себя сейчас. Я просто живу. И это прекрасно.
— Спасибо!
Екатерина Бондарева
О том, как тягать штангу в два раза тяжелее себя и оставаться женщиной
Подробнее