Павел Компан: Я был маленьким, толстым, кучерявым мальчиком

Основатель и продюсер PR-агентства «PRR» Павел Компан — о том, почему необходимо тешить тщеславие, почему он не выбрал бы Владивосток местом своего рождения и о семейных тайнах в интервью Виктории Ворожбит.

— Ты подходишь к своему 30-летию, это время, когда начинается так называемый кризис среднего возраста и человек начинает задумываться о том, чего он в жизни достиг, что хорошего он сделал, чего не сделал, чем он в принципе занимается. Многих такие размышления приводят к кардинальным переменам: они начинаются менять работу, семью, страну. Ты задавал себе такие вопросы?

— Я считаю, что люди, которые говорят, что их эти вопросы не беспокоят, откровенно лукавят. Для меня это достаточно серьезная тема, которую я недавно освещал в своем «Инстаграме» и писал целую историю. Попробую рассказать свои мысли на этот счет. Я привык быть молодым. Я начал работать в 17 лет и всегда был самым младшим везде. Когда мне было 13 лет, я общался с друзьями, которым было по 18. И всегда привыкал, что я всегда самый маленький. Если мы собираемся в компании друзей, они всегда старше меня. Мои сотрудники всегда были старше меня. Представляешь да, мне 17 лет, а ко мне приходят устраиваться на работу 60-летний бухгалтер, я всегда испытывал такое перманентное состояние, что все люди вокруг старше меня. Плюс к этому, у меня быстро произошел карьерный всплеск, может, не материальный даже, а репутационный. То есть я появился и появился везде. Может, многие люди в моем возрасте заработали намного больше денег, но на них не обрушилось такое количество медийности. Соответственно, ситуация какая. Я молод, успешен, мне говорят: "Паша, сколько тебе лет?" — "23"— "23? И у тебя уже свое агентство?! 23 – а вы делаете такие мероприятия?! 25 – и вы выпустили такую гигантскую книгу?! 27 – и вы сделали всероссийскую благотворительную акцию "Выбор – помощь детям"?

А потом наступает так: "29? А у вас по-прежнему 10 сотрудников…" и уже я не вижу такого глобального роста из серии: "Паша, ты эту машину себе сам купил? В 22???" Сейчас это происходит уже немного иначе: "Ой, Паш, машину себе новую купил, да? Ну, понятно. Ну в 30 кто себе не купил машину…" Все становится по-другому. Я даже не беру тот аспект, что раньше можно было три дня подряд ходить в ночной клуб и на четвертый день чувствовать себя огурцом. А потом еще на четвертый день пойти в спортзал или еще что-то. Я уже не говорю о том, что раньше в 23:00 я одевался, а сейчас я раздеваюсь и укладываюсь. Это такие физиологические процессы. Я их очень почувствовал и убедился, что в жизни есть два возраста: возраст до 25 и весь остальной. Все, что ты себе можешь позволить до 25, ты не можешь себе позволить после какого-то определенного момента жизни и в принципе до ее конца. Но на данный момент я себя ощущаю так, как себя ощущает 40-летний, 50-летний и 60-летний человек. То есть мне, как и им, тоже не хочется идти в ночной клуб, мне так же, как и им, не хочется пить три дня водку – мне много стало так же, как и им.

— Медийность, громкие проекты — ты задумывался над тем, чем в глобальном смысле ты занимаешься? Если все обострить, может быть, получится так: я тешу свое и чужое тщеславие? Я занимаюсь проектами, которые взращивают и питают не самые светлые стороны человеческой личности? 

— Нет. Я отношусь к своей работе совершенно иначе. Я считаю, что мы занимаемся искусством, что мы делаем очень качественный продукт. Безусловно, у меня есть ощущение того, что я занимаюсь достаточно бесполезной работой. Я по образованию врач. Когда я поступал в университет, я выбирал максимально полезную для общества профессию – лечить людей, спасать жизни. Это в моей голове такой критерий – полезность. При этом я считаю свой бизнес настолько же бесполезным, как, например, бизнес общественного питания или юриспруденция. Без этих бизнесов точно можно жить. Если не будет врачей, люди не смогут жить и начнут умирать.

— Кто еще для тебя по критерию полезности стоит с врачами в одном ряду? 

— Там очень много всего. Полезным бизнесом можно назвать компании, которые занимаются озеленением, рыбодобычей, энергетикой и так далее. Это бизнес, полезный обществу. Однажды я понял, что я могу прожить всю свою жизнь, сесть в 98 и сказать своему прапраправнуку: "Леш, а прапрадедушка за свою жизнь сделал 1857 дискотек".

При этом я никоим образом не позиционирую себя сверх-благотворителем, который отдаст свою рубашку детям, я вообще ничего никому не дам, потому что в жизни все слишком сложно давалось. Но я считаю, что каждый бизнес должен каким-то образом служить обществу.

Да, я человек, достаточно любящий пиар, супер-классно относящийся к тщеславию, и я считаю, что все люди тщеславны, а те, кто убивает каждый божий день и глушат в себе тщеславие, они тем самым сеют раздор в своей голове. Потому что тщеславие свойственно каждому человеку. У меня подходит ребенок, ему год, он надевает желтую шапку на голову и начинает себя целовать и радоваться, глядя в зеркало. Это свойство самолюбования врожденно в людях, оно дано природой. Те люди, которые им пользуются, они становятся более гармоничными. Человек, который считает себя не тщеславным, должен одеться в мешок из-под картошки и жить в коробке.

— Мне кажется, что ты путаешь любовь к себе и тщеславие. Ну, хорошо, пусть в твоей логике тщеславие – это хорошо. Но одно дело – тешить себя время от времени, совсем другое – посвятить этому 10 лучших лет своей жизни. Возьмем любой твой проект: "Женщину года", фотовыставки с участием известных людей города, "Звездный концерт", в котором поют те же самые люди и т. д. Что в этой работе в экзистенциальном смысле благо и добро?

— Моя сверх-задача – из любого мероприятия сделать качественный продукт, который доставит удовольствие мне и людям. Я глобально – супер-трудоголик. Я встаю рано, ложусь тоже очень рано. Я работаю 24 часа в сутки. Могу ночью проснуться и начать записывать свои мысли. Каждый проект, который я делаю, вот я хочу, чтобы человек взял в руки приглашение и ощутил то тепло, с которым мы все это организуем, я потрачу все деньги проекта, но я сделаю лучшее приглашение.

— Паш, ты удивительный человек. Тебе какой вопрос не задай, ты всё равно начинаешь в итоге скатываться в самопиар. 

— Нет-нет! Это мое отношение к жизни. Я сегодня приду домой и лягу спать, наверное, в пять утра. До пяти утра я буду вычитывать книгу, потому что я хочу, чтобы книга была супер-качественная. Потому что я хочу, чтобы в двадцати городах России взяли это издание и прочитали "100 историй успеха".

— Сколько часов в сутки ты спишь? 

— 7. В пять утра я лягу, потом я встану в восемь, напишу всем письма, потом поработаю и где-то в два часа дня я еще лягу два часа посплю, а потом встану и буду опять работать.

— Получается пять. Вот про это "супер-мало" сплю… Возьмем твой Инстаграм. Читаем любой пост: "Мой супер-гениальный друг создал супер-гениальную вещь", смотришь, а она не супер-гениальная. "Супер-фотограф", "супер-команда", "моя суперпрекрасная жена", все у тебя супер — пресупер"… То есть ты склонен к такому, мягко говоря, преувеличению или у тебя на самом деле такая супер-жизнь? 

— Безусловно, склонен. Мне кажется, это просто форма моего общения. Это не про то, что происходит вокруг, это слова, с помощью которых я выражаю свои эмоции. Вот сегодня я приду домой и скажу: "Инесса, у меня сейчас было супер-интервью, мы с Викой так классно пообщались". Это слово "супер" достаточно активно живет в моей жизни. Плюс к тому, что я еще и продажник.

Наверное, отсюда это идет. Наверное, прийти к человеку и сказать: "У нас не супер-проект, мы не супер-много работаем, да и жена у меня не супер-красивая, это если в общем-то по честному. Но вы это купите". Не очень получается, понимаешь?

— Но этим "супер" ты создаешь определенный образ. "Вот у меня появились дети, и я каждую неделю читал по 5 книг", опять преувеличение. 

— Это правда. Я тебе расскажу. У меня появились дети, и каждую неделю полгода я читал по 5 книг. А вот за последние полгода я своих детей видел очень мало раз и не видел ни одной книги. И больше я об этом не пишу. Я – перфекционист. Из крайности в крайность. Я либо не прочитал за всю жизнь ни одной книги, либо я посмотрел на детей и понимаю: блин, вот он подошел к телевизору и стучит в него, что я должен сделать – бить или не бить, кричать или не кричать – у меня 1567 мыслей. Я понимаю, что надо принять какое-то решение, а я вообще не могу принять. И я понимаю, что если я сейчас неправильно буду делать, то у него на всю жизнь травма. Я сел, как дебил, на 5 дней зарюхался, читал эти книги. Все 5 дней писал об этом посты.

— Ты сам себе противоречишь здесь. Читать пять дней и читать каждую неделю по пять книг – разные вещи. Назови мне хотя бы одну книгу кроме "После трех уже поздно", о которой ты писал.

— Прочитал кучу книг. Например, "Французские дети…" что-то там не едят. Вот прям могу вечером тебе прислать вот такую стопку книг, можешь почитать, посмотреть, сколько я их купил и прочитал. У меня это заняло одну неделю. Но одну неделю я был в этом продукте. Я себе никогда не пытаюсь казаться лучше, чем я есть. В каком интервью про пять в неделю написано?

— На сайте PRR в одном из твоих интервью.

— Да Бог с тобой! Я вообще за всю жизнь пять книг не прочитал. Честно, я из такой достаточно необеспеченной семьи, но это прекрасно. Моя семья – это самое ценное, что есть в моей жизни. Я безумно люблю своих родителей, институт семьи для нас был всегда важный. Я всегда понимал, что та жизнь, которую я имею на сегодняшний день, когда жил со своими родителями не совсем соответствует тому уровню, которого мне хотелось. Я имею в виду финансовую историю. Так вышло, что я был пакостным ребенком. Меня в школе учителя либо любили, либо ненавидели. Но при всем том, что я всегда шлялся, гулял, отвратительно себя вел, у меня была такая мама, которая с самого детства мне закладывала в голову, что я должен быть лучшим врачом, я должен жить в лучшем доме, я должен… в общем, я понимал, что в моей жизни все должно быть лучше, чем сейчас, что родители себя должны ощущать намного лучше, чем сейчас, что моя мама не должна вставать в пять утра и ехать на одну работу, а потом на вторую и на третью. И при всем при этом я всегда очень хорошо учился. Я окончил школу с медалью, учителя мной гордились, они до сих пор зовут меня на какие-то мероприятия. Мне это очень приятно. Я в школе много читал и читал из-под палки. А читал, потому что мне надо было окончить школу с медалью. Нужно было бесплатно поступить в университет, потому что о платной основе даже не шло и речи, там бы на штаны накопить. В университете я достаточно долго был чемпионом Дальнего Востока по химии. Учил всегда! Учеба в моей голове всегда была ключом к другой жизни. Поэтому я из-под палки прочитал такое количество книг, что как только я окончил университет, я понял, что, всё, сегодня наступил такой день, что я могу не читать ни одной книги, и меня не будет никто спрашивать, ставить оценки и так далее.

— Получается, что в школе тебе все-таки внушали, что учение и чтение – это ключ к успешной жизни. А на самом деле это так?

— Нет, абсолютно! Опять-таки, что ты вкладываешь с слово "успех"?

— Насколько я понимаю, ты называешь успехом узнаваемость, финансы и какое-то внутреннее успокоение. То, для чего ты начал заниматься благотворительностью — какое-то оправдание собственной деятельности. Для этого что ключом является? 

— Это очень сложный вопрос.

— Хорошо, вот у тебя есть дети. Как ты их будешь воспитывать? Ты будешь настаивать, чтобы они хорошо учились? Это для тебя базовая комплектация или опция? 

— Думаю, что буду. Просто потому, что меня так воспитали, на уровне подсознания. Потому что я прошел такой путь. Думаю, что буду. Но я бы не хотел этого делать. Сегодня я понимаю головой, что правильно этого не делать. Я восхищаюсь родителями, которые находят в себе силы этого не делать.

— Когда ты общаешься со своими детьми, ты часто берешь тональность родителей, они просыпаются в тебе? 

— Да. Во мне большое количество родителей есть. У меня есть знакомая Ксения, которая говорит: "Сын бросил институт". У меня сразу: "Как бросил?! Бей, закрывай дома, разговаривай, моли – делай все, что угодно". Она говорит: "А зачем?" И тогда она сделала правильный выбор. Она говорит: "Он бросил институт, он не запил. Он бросил, потому что понял, что это не его. Он ушел в дизайн, стал заниматься творчеством. Зарабатывает пускай не столько, сколько бы я посчитала нужным ему зарабатывать, но он абсолютно счастлив. Он в гармонии с собой". Вот для меня было бы сложно принять такую успешность своих детей. Но я считаю, это супер-правильно. Я бы хотел найти в себе силы не прививать детям своего счастья, а дать им создать свое. Но сегодня я очень часто вижу в себе своих родителей. Даже в тех моментах, которые могли бы быть другими.

— Ты бессилен перед этим? 

— Чаще да, чем нет. Я не могу представить, чтобы мой ребенок бросил институт. Я бы этого не допустил все ж, думаю. Вот я не знаю, если мой ребенок играл в переходе на гитаре, чтоб я делал. Вот тебе я могу сказать: "Вика, радуйся, это его счастье!"

— Я абсолютно искренне за него радуюсь

— А я бы не смог. Я бы заставлял себя за него радоваться. Я бы за шкварку его каждый день тащил в институт и говорил бы: "Сначала закончи, положи дома диплом, а потом уже иди в подземный переход и играй".

— Ты своих детей крестил. Но это было не таинство крещения. Скорее, пиар-акция с приглашенными звездами в роли крестных родителей, освещением в инстаграме и задействованием большого количества людей. Ты серьезно относишься к вере? 

— Очень. Я очень набожный человек. Дети у нас родились не во Владивостоке. Обычно принято в какой-то момент жизни детей показывать. Дети оказались во Владивостоке, когда им был месяц, и нужно было каким-то образом устроить какое-то событие и показать их. Мне кажется, это нормально, так все делают. Мне хотелось своих детей всем показать. Мне казалось, что у меня самые красивые, самые лучшие на свете дети. Люди проявляли интерес, звонили: "Когда ты нам их уже покажешь?" И мы подумали, что детей надо крестить. Я вообще не разделяю мнение тех родителей, которые считают, что дети сами должны выбрать веру. Вообще не понимаю. Что значит "выбрать"? она у нас одна. Бог. Православные люди. Мы веруем и должны прививать веру с самого рождения своим детям.

— Возможно. Но удивляет другое. Для большинства людей, для меня в том числе, крещение – это глубоко личное мероприятие и причина, по которой принимается решение крестить детей тоже внутренняя, духовная, личная. Для тебя это причина внешняя – нужно что-то устроить, чтобы показать детей обществу.

— Это неправда. Ты меня видишь не таким, каким я являюсь. Для меня это не взаимоисключающие вещи. Ты слышишь совсем не то, что я тебе говорю. Для меня крестины – то же самое, что и для тебя. И мне важно пройти обряд крещения. Но в связи с тем, что до этого я детей никому не показывал еще, я решил эти два события совместить. Для меня обряд крещения – это великий праздник, который нужно праздновать, собирать людей. То есть мы покрестили – мы познакомили наших детей с Богом. Для меня это великий праздник. Мой брат вот говорит: "Мы уезжаем в самую намоленную церковь в деревню Славянка втроем и будем там крестить своих детей. Это наше внутреннее семейное мероприятие". Я просто к этому не так отношусь. Я считаю, класс – мы пришли в церковь, 850 тысяч человек, мы все радуемся, поздравляем друг друга, крестим детей. Для меня это не взаимоисключающие вещи. Но я в это глобально вкладываю то же самое, что и остальные люди. Просто у меня это может происходить иначе.

— Ты читал Библию? 

— Нет, но я считаю себя абсолютно верующим человеком. Я верю в Бога, но я не особо верю в церковь. Люди задают вопрос: "Ты — верующий человек?", этот вопрос означает, верю ли я в Бога. Этот вопрос не означает, прочитал ли ты 3000 томов Библии, этот вопрос не означает, живешь ли ты по законам христианской церкви. Этот вопрос означает, верю ли я в Бога.

— Паша, вот я тебя знаю достаточно давно, мы время от времени общаемся. Как эта твоя набожность сочетается, например, с таким обилием инвективной лексики?

— Вообще, если честно, я с этим борюсь. Считаю, что глобально это плохо. Но я вырос в семье, где матерились. У меня мама матерится, у меня папа, царство ему небесное, матерился. У нас было так принято в семье. В определенный момент жизни я понял, что это не есть хорошо. Например, на работе я прошу меня поправлять, если у меня выскакивают матершиные слова. Я дома жену прошу меня поправлять. При этом, когда кто-то матерится при мне, мне это жутко не нравится. Но это просто дело привычки. Чаще всего я в матершиные слова не вкладываю тех смыслов, которые они имеют. Я не понимаю, зачем матершиные слова можно считать отличающимися от всех остальных слов. Почему слово "стакан" — хорошее, а "говно" — плохое? Это тот же набор букв. Вот люди взяли и определили: вот это будут матершиные, а это – не матершиные. При этом я бы хотел не материться.

— И не курить?

— Ой, не курить я бы тоже хотел. Есть несколько причин, почему я курю. Окей, есть одна причина, почему я курю. Я просто когда-то был маленьким толстым кучерявым мальчиком. И мне стоило очень большого труда из толстого кучерявого мальчика превратиться в нетолстого кучерявого мальчика. Однажды я бросил курить и не курил полгода и очень сильно поправился. При этом я каждый день ходил в спортзал и ел столько же, сколько раньше, то есть, так мало, что есть еще меньше было невозможно. Я головой своей как врач понимаю, что курить не надо. Но на уровне подсознания я так боюсь стать маленьким толстым кучерявым мальчиком, что даже не допускаю этой мысли бросить курить. Но в целом, думаю, что когда-то я к этому приду.

— Я помню тебя десять лет назад. У тебя, действительно, состоялось фантастическое внешнее преображение. По-моему, ты сбросил несколько десятков килограммов?

— Да, 32 кг. Это преображение связано исключительно с трудом, вообще в жизни, я в это верю, просто так ничего не дается. Если хочешь заработать деньги, тебе надо много работать. Если хочешь похудеть, тебе надо перестать есть и каждый божий день ходить в спортзал. Я по-прежнему каждый божий день хожу в спортзал. Нельзя похудеть, просто сев на диету. Ты потом к этому вернешься. Тебе нужно просто искать первопричину и ее менять. Поэтому у меня достаточно много ограничений. Я семь лет питаюсь раздельно. Я каждый день семь лет хожу в спортзал. И сейчас бросить курить я не готов. Я просто не понимаю, что потом еще придется делать.

— Давай про "Инстаграм" поговорим. У тебя 90 тысяч подписчиков. Они все настоящие?

— Рассказываю, да, подписчиков достаточно много, но сколько их настоящих, для меня загадка. Просто настолько интересно узнать, что я неоднократно пытался написать пост, что, ребята, кто настоящий, лайкни меня.

— А ненастоящие взялись откуда? 

— Лет 5 назад появился "Инстаграм". Я считал, что это ключ к каким-то социальным активити. У каких-то людей было много подписчиков, у каких-то мало. Я смотрю и не понимаю, почему у него много, а у меня мало. Это потом я понял, что посты надо писать, делать интересным "Инстаграм", делиться с людьми тем, что им может быть интересно. Посмотрел в интернете: "Перейди по ссылке и купи себе 10 тысяч подписчиков". И я покупал.

— И сколько купил?

— Я столько раз покупал, что уже не помню. Я ж головой понимал, что вечером 5000, а утром – 90 000, то это не совсем правильно. Я сегодня уже не помню, сколько тысяч купил. Не знаю. Но я не понимаю, сколько у меня подписчиков на сегодняшний момент. Думаю, тысяч 30. Мой "Инстаграм" очень развили звезды. Это сейчас уже люди набрали свой набор подписчиков, и чтобы человек лишний раз на кого-то подписался, должно что-то произойти. А раньше как было. О, Компан – зашел в Компана и видишь, кто его друзья. И пошел всех: Собчак и пошло-поехало. Потом мы их немножечко фильтровали, отписывались. И набрали тех людей, которых мы хотим сегодня смотреть. Поэтому сегодня люди не так активно подписываются. Помню, если 3 года назад мы сфотографировались с Лопыревой, она пишет: "Мой любимый Компан". Выкладывает фотографию, я смотрю – у меня 4000 подписчиков добавилось. Мы недавно ужинали с Киркоровым, он выложил в пост: "Ужинаем с Компаном" — ко мне добавился один подписчик. То есть, понимаешь, уже меняется ситуация. Мне интересно узнать. Но их же не уберешь никак. Единственный способ – удалить "Инстаграм" и добавить заново. Но я не готов.

— "Инстаграм" у тебя тоже такой супер-позитивный.

— Расскажу, очень часто хочется погрустить в "Инстаграме". Ты просыпаешься утром, у тебя говняное настроение, и хочется написать: "Проснулся утром, настроение ужасное, погода скверная". Но я в этот момент себя останавливаю. Все-таки вовлекать людей в плохое – это есть плохо. То есть если у меня будет плохое настроение, я сделаю все, чтобы никого в него не вовлечь. Если тебе плохо, ты должен сесть один дома и поплакать. Хорошим настроением нужно делиться. Я плачу один.

— Ты часто плачешь? Когда последний раз это было?

— Осознанно поплакал этим летом, когда умер мой папа. Иногда, да, хочется поплакать, вообще не испытываю никаких комплексов, что мужчины не плачут. Но просто не хочется.

— А что тебя может ранить? 

— Я намного более ранимый, чем кажусь.

— Ты кажешься очень ранимым, Паша. 

— Да? Но мне наоборот кажется, что все вокруг люди думают, что я железный, деревянный. На самом деле меня ранить очень легко. Чтобы у меня было все хорошо, у меня на пути вообще ничего не должно произойти. Малейшая мелочь меня может выбить из равновесия.

— Ты всегда подчеркиваешь, что семья – это самое ценное. Скажи, зачем это ценное выносить так откровенно на большую аудиторию? Если ты хочешь сказать жене, что ты ее любишь, зачем это делать через соцсеть? Точно так же и жена поступает. Через каждый пост "люблю безумно". Что это, тоже пиар? Вы не можете поговорить лично?

— Это не пиар, лично мы тоже так говорим, конечно. Когда ты живешь в социальных сетях, а я живу, они тобой начинают владеть. Ты начинаешь посредством них общаться. Это неотъемлемая часть нашей жизни. Хорошо это или плохо, но это так. Когда моя жена нашла красивую фотографию с нами и выставила ее в "Инстаграм", она само собой напишет не про снег, который не почистили, не про стройку нового дома. Это само собой разумеющиеся вещи. Если у тебя с Сухановым будет красивая фотография, и ты ее с утра захочешь выложить в "Инстаграм", потому что она тебе нравится, что ты напишешь? Про перестройку?

— В любви через соцсеть я точно не буду признаваться.

— Почему?

— Потому что я оберегаю свое внутреннее, свой мир, не хочу никаких посторонних глаз в этом мире. Есть вещи глубоко личные — вера, чувства, дети, особенно маленькие, для меня это интимные темы. Я не хочу, чтобы это было достоянием огромного количества человек. 

— Я порой понимаю, что в социальных сетях меня больше, чем должно было быть. Многое, что ты говоришь, я разделяю. Вот я проснулся утром, лежу в постели, Инесса готовит какой-то завтрак три часа, и первое – начинаю листать "Инстаграм". Кто-то меня поймет, кто-то пожалеет, но факт остается фактом. Вот у нас крестины, все красивые – как я могу это не выложить? Мне кажется это красивым. Всем красивым мне хочется делиться. Я эстет. Это не хвастовство. Просто хочется этим поделиться.

— Многие говорят, что премия "Женщина года" покупается. Двое моих знакомых, получивших премию, открыто говорят, что заплатили за нее. Ты же всегда утверждаешь, что премия не продается. Как это совместить?

— Она не продается. Это очень странная история. Когда мы провели первую премию. Я перманентно слышу от людей какие-то цифры. Это как говорят: предвыборная кампания – все повезли Путину чемоданы. Кто знает, повезли мы Путину чемоданы или не повезли. Я не представляю, чтобы Сергей Михайлович Дарькин повез чемодан Путину и стал губернатором.

— Ну, у нас сейчас другой губернатор, как ты помнишь…

— Я это образно говорю. Мне кажется, все не так происходит. То же самое и про премию "Женщина года". Стандартная история. Есть люди, мы их номинируем. Процесс номинации достаточно объективный. Когда мы номинируем бизнес-леди, мы реально звоним всем людям, которые могут так или иначе в этом разбираться, и делаем номинацию "Бизнес-леди", выбираем, на взгляд, самых активных бизнес-леди на сегодняшний год. Процесс победы – это весьма субъективное мнение, основанное на СМС. Один человек больше людей ангажировал, второй человек – меньше. Один человек проявил активность – позвонил всем своим знакомым 1050 раз, купил 10 телефонов, наголосовал и победил, а другой человек этого не сделал. То есть победа не так объективна, как сама номинация. Я бы больше хотел быть номинированным в подобном мероприятии, и меньшее значение для меня бы играла победа. Но в любом случае из троих человек кто-то победит. И в любом случае скажут, что он купил.

— Те, кто говорит, что они купили, лукавят? 

— Они, значит, врут. Предположим, что человек купил номинацию и победил. А зачем он это говорит? То есть она стала иконой стиля, потому что заплатила деньги?

— Понимаешь, если это премия, которую можно купить, то было бы честно признать, что это просто красивое шоу, в котором участвуют звезды, в которое вложено большое количество средств и труда, оно отлично отрежиссированно и поставлено. И люди приходят туда для того, чтобы получить удовольствие от того, что происходит на сцене. И убрать все эти оскаровские придыхания, вызывающие смех в зале: "Как неожиданно… спасибо маме, папе, богу за эту премию".

— Да, совершенно верно, если бы мы это продавали. Но есть другая история, что мы это не продаем.

— Я не люблю Владивосток в это время года. Это прекрасный город, который я глобально обожаю. Но сейчас он очень серый. Вик, я нормальный человек. Конечно, я бы хотел родиться в Нью-Йорке. Если честно, я понимаю, что правильно было бы сейчас сказать, что это действительно мой любимый город. Безусловно, я себя чувствую комфортно в этом городе. Я безусловно люблю этот город, потому что это мой родной город.

Но если бы у меня был выбор, где родиться, я бы этот город точно не выбрал. Я бы выбрал мегаполис, место, где больше возможностей. Не российский. Хотя наверное российский. Я бы выбрал Москву. Я ее очень люблю.

Я на самом деле достаточно неплохо отношусь к нашей стране. Я люблю свою страну, но не потому, что она – моя страна и ее надо любить. Я считаю, во многих смыслах она хороша. В ней много возможностей. Каждый человек, который хочет работать, хорошо зарабатывать и жить комфортно, он может это делать. Что все для этого есть. Наверное я бы выбрал родиться в Москве, потому что там много возможностей, там больше возможностей развиваться, работать и зарабатывать. Во Владивостоке некоторые вещи достаточно сложны.

— Как-то ты сказал: "Есть такие люди, которые на все реагируют, как моя мама. Если на сцене что-то упадет, моя мама скажет: "Как прекрасно упало, как же это было задумано!" У тебя на самом деле такая мама, которая тебя во всем поддерживает, во всем тобой восхищается? 

— Все, во что я вкладываю свой труд, и все, что для меня ценно, она всегда будет поддерживать, но во многих вопросам у нас расходятся мнения, причем она молчать не будет.

— Перед принятием важного решения, жениться или нет, делать какой-то важный проект или нет и так далее, ты советуешься с мамой? 

— Могу советоваться, потому что хотелось бы иметь какое-то общение. Но на принятие какого-то решения она не повлияет. Я вообще очень быстро принимаю решение. Чаще всего я еще не дослушал до конца вопрос, а уже знаю на него ответ. Я всегда понимаю, чего я хочу. Когда человека спрашивают, а он отвечает, что ему надо три дня подумать, я не понимаю, он реально будет сидеть и три дня думать? Я принимаю решение сразу. Может, я потом ошибусь, но мне надо принять решение и ошибиться, чтобы потом его поменять. Мама не влияет. Но мама – это очень ценный для меня человек. У меня в семье огромная потребность. Вчера мама приехала к нам, и мы втроем, с Инессой до 4 часов утра сидели просто разговаривали. У меня перманентная потребность в этой атмосфере.

Понятно, что львиную долю берет на себя моя жена, но при этом мне без мамы никак. Папы в этом году не стало, и это огромный провал. В этом сложно сейчас жить. Мамы сейчас стало еще больше в моей жизни, потому что ее надо сейчас поддерживать.

— Последний вопрос. Если бы у тебя была возможность сделать только одну вещь, и были бы безграничные возможности – можешь все. Но только одну вещь. Что бы ты сделал? 

— Отвечать красиво на этот вопрос я не готов, потому что я не люблю врать и лукавить. А как есть, то это было бы слишком личное, чтобы это сказать. Я бы попробовал изменить что-то, что невозможно изменить, что касается лично меня. Но таких вещей очень много. Я бы хотел, чтобы мои родители были вечными, я бы хотел, чтобы мои дети никогда не болели. Таких вещей очень много, но это точно не материальные вещи вроде бизнеса, самолетов и прочего. Я бы хотел, чтобы папа воскрес. Я бы хотел такие вещи, которые сверхценны для любого нормального человека.