Виктория Ворожбит

Поделиться:  

— Вы были главным интервьюером Владивостока, владелицей успешного бизнеса, а не так давно участвовали в блестящей выборной кампании во время губернатор ской гонки в Приморье. Работали с Игорем Пушкарёвым, губернаторами, сейчас работаете с Анатолием Чубайсом. И это далеко не все вехи вашей карьеры. Что нравилось больше всего?

Я искренне считаю, что самое интересное, что есть в жизни — это люди, личности, с их судьбами, характерами, поступками, историями. Поэтому для меня самая интересная работа — интервью. Но заниматься только интервью скучно, мне необходима разнообразная деятельность. Поэтому я веду одновременно несколько разных проектов, но всегда скучаю по работе интервьюера.

— Если так не хватает интервью, то почему сейчас не записываете никого? Мне кажется, в этом плане жизнь в Москве даёт ещё больше простора для творчества. С кем бы здесь хотели сделать интервью?

С удовольствием записала бы интервью с Анатолием Борисовичем Чубайсом, но я отношусь к нему с большой симпатией, обычно это мешает хорошему интервью. Есть ещё несколько человек из мира кино, с кем мне хотелось бы побеседовать. Но пока нет времени и сил. Я сама готовлю интервью, у меня нет редакторов, помощников, поэтому я трачу довольно много времени и сил на подготовку, читаю много о человеке, смотрю видео, настраиваю себя на нужную волну. Иногда советуюсь с психологом, который помогает раскрыть тип личности, особенности человека, с которым мне предстоит беседа. Когда у меня
появится возможность, я обязательно возобновлю эту деятельность.

— Вы сделали множество интервью: начиная от ключевых персон Владивостока и закачивая известными на всю страну людьми, например, Алексеем Ситниковым. Кто-то из героев смог по-настоящему вас удивить?

Яна Юцковская. Она рассказала историю, которая произошла с её сыном в армии. По дороге из учебки в воинскую часть его избили, началось заражение крови. Они не забрали сына, а просто обеспечили ему лечение и уход. Я не представляю, как можно сохранять такое самообладание. Я бы всё бросила и поехала забирать своего ребёнка из армии. Но с другой стороны, а было бы это правильным решением? Яна Александровна ведь говорила о том, что её сын был трудным подростком, что с ним было тяжело. Возможно, именно стойкость, которую проявили его родители, и то испытание, которое они вместе прошли,
пошло на пользу.

— Но в начале года у вас тоже было непростое испытание. Я о вашей поездке волонтёром в Магнитогорск, где из-за взрыва газа в жилом доме погибло 39 человек. Почему вы вообще решили, что должны быть там?

Сама не могу до конца ответить на этот вопрос, бывает, что ты совершенно точно понимаешь, что должен быть именно в этом месте и всё. Мне рассказали о взрыве, я тут же посмотрела всё, что есть в интернете, позвонила в 14-ю школу, где был штаб, сказала, что хочу приехать, спросила, нужны ли волонтёры. Мне ответили: «Пока и сами не знаем, но приезжайте, там видно будет». И я вылетела первым рейсом. Наверное, во мне была эта наивная вера, что если я окажусь там, то обязательно случится чудо, и людей спасут. Но одно чудо всё же было: вы, наверное, знаете, что из-под завалов спасли десятимесячного мальчика. Он пережил ночь при минус 25. Это почти невозможно, но это произошло.

— Это действительно настоящее чудо, но большую часть времени, наверное, было очень тяжело?

Да, было непросто работать на самой площадке, в двух шагах от подъезда. Не физически, а морально тяжело. Тяжело было осознавать, что при такой температуре вряд ли найдут кого-то живым, тяжело было, когда из-под завалов извлекали очередное тело. Но знаете, что было самым страшным? Видеть людей, стоявших за ограждениями в ожидании новостей о своих близких. При температуре минус 25. Без движения. Знаете, мои зимняя куртка и обувь, по заверениям производителя, выдерживают температуру до минус 40, а на улице меня начинало трясти от холода через час. Но мы работали на полевой кухне, от неё шло какое-то тепло, постоянно двигались, когда совсем худо было, грелись в машинах. А те люди стояли часами, без движения и просто молча смотрели на дом. Мы приносили им горячий чай, но они его даже не пили: брали в руки и держали, чтобы хоть как-то согреться.

— Как этот опыт сказался на вас?

В такие моменты ты не просто понимаешь, ты кожей ощущаешь, что всё это красочное представление под названием жизнь может закончиться прямо сейчас. И все наши страсти, разногласия, ссоры и обиды на близких — в сущности, такая шелуха, на которую вообще не стоит тратить время. Счастье — это сама жизнь, здесь и сейчас, это возможность встретить новый день, обнять любимого человека, поговорить с ним.

— Вы готовы повторить подобный волонтёрский опыт?

Вряд ли. Я сильно вовлекаюсь эмоционально, Магнитогорск мне снится до сих пор. Но есть и обычная жизнь, люди, которым постоянно нужна помощь. Благотворительность — это как гигиена, любой культурный человек обязан это делать. Для себя я решила этот вопрос очень просто. У меня настроены автоплатежи в фонды, основателей которых я знаю лично. Я на сто процентов доверяю этим людям и знаю, что все средства будут потрачены по назначению. Мне кажется, это отличный способ благотворительности для современного человека, у которого нет возможности помогать лично.

— В одном из интервью вы говорили, что не оставите Владивосток и больше не примете предложений политиков. Но в итоге несколько лет назад переехали в Москву и недавно занимались предвыборной кампанией нового губернатора Приморья. Почему?

Ну, во-первых, свои принципы можно и нужно пересматривать с годами. Это нормальный естественный процесс. Во-вторых, несмотря на то, что сейчас я работаю в Москве, Владивосток — это моя родная гавань, место, с которым меня соединяет такая крепкая связь, что разорвать её невозможно. Я очень остро воспринимаю всё, что происходит в моём родном городе. Политическая ситуация накануне выборов была беспрецедентной. Я понимала, что это единственный адекватный и ресурсный кандидат. Поэтому, когда мне предложили присоединиться к предвыборному штабу Олега Кожемяко, которого я знаю очень давно и уважаю, сразу согласилась.

— Читая ваши страницы в Facebook и Instagram, не могу не заметить, какие события и каких людей вы упоминаете, но всё мимолётом. Это очень интригует: не задумывались ли вы о написании книги, что-то вроде мемуаров? О себе, о людях. Наверняка, есть что рассказать.

У меня действительно много историй, но все их герои занимают высокие посты, как-то неэтично делиться с аудиторией без их разрешения, нет у меня такого морального права.

— А как опытный журналист, репетировали когда-нибудь интервью с самой собой?

Нет, ну что вы! До такого, слава богу, пока не дошло. Да и если честно, будь у меня выбор, у самой себя брать интервью бы не стала, есть намного более интересные герои.